Месяц: Март 2008

Вот мы едем в Хампи

— Дима, мы завтра едем в Хампи.

— Да мне все равно, как скажете.

Перед поездкой я предупреждаю всех:

— Поездка будет очень трудной. Подумайте. Мы едем ночь в «плацкартном» автобусе (!!!) Это …интересно. Будет жестко.

Потом мы выгружаемся, снимаем пару номеров в отеле, моемся и, не завтракая, едем на гору Ханумана.

 Там практика, потом кушаем, едем по разным местам. Потом душ в отеле и в 6 вечера обратно.

Осматриваю людей. Все нахмурились.

— Но это того стоит. Как ни странно, поехали почти все. И было круто.

— Макс! Ты почему не сказал, что здесь так круто? – кричит мне Дима Зинкевич, и его Света кивает со второй полки, – Я думал тут деревянный автобус…

— Видишь, как хорошо. Если бы ты ожидал лучшего, ты бы обломался.

Едем весело. Алена бегает, сверкая глазами, ребята смеются.

Жаль, что Вадик Дормидонтов опять не поехал, жаль… Он бы «вскрылся». Очень уж в Хампи круто. Очень.

У Бату глаза счастливые и спокойные. Он в предвкушении.

Ночь, как я и обещал, была жесткая. Не понимаю, как я спал в постоянно подпрыгивающем состоянии.

Автобус пришел на 2 часа позже, но это видимо никого не смущает.

Нас окружают водители тук-туков (моторикши). В прошлом году мне пришлось громко кричать. В этом я спокойно объясняю:

— У меня 20 человек. Вы везете нас в отель. – Старший кивает. Вдруг я вижу парня, с которым имел дело в прошлом году,— Эй, ты помнишь меня? Вези нас в отель.

Мы едем.

Пока все моются, я веду переговоры с водителями в лице моего прошлогоднего знакомого Тимуна.

— Сколько стоит тук-тук?

 — 400 рупий.

— За весь день?

— Да, миста.

— Мы едем на гору Ханумана, потом смотрим другие места, потом в отель, потом на автостанцию. Так?

— Да, миста.

— Ты помнишь, в прошлом году вы затребовали еще денег, чтоб доехать до станции? Если ты такое устроишь в этом году, я устрою большую войну в Хампи, понял? У меня 15 боксеров, 3 чемпиона мира, понял?

Смеются.— Все будет ок, миста, не как в прошлом году.

— Эй, Бату! – кричу я, – слушай наш договор: они нас целый день катают по Хампи и везут на станцию за 400 рупий. Так, Тимун? – обращаюсь к самому смышленому.

— Ез, миста. 

Мы едем на гору Ханумана – самое яркое впечатление прошлого года.

— Отвези нас через мост, не надо «разводов» с переправой.

— Но…

— Не надо нас разводить.

— Ок.

Мы приезжаем к мосту, но… он разрушен! В середине моста зияющая пропасть.

— Вот.Мд-а.

Индия.

Хорошо, грузимся в круглые, тростниковые «лодочки».

Пока мы собираемся, Дима объявляет:

— Кто хочет стать Хинду?

Снимает с себя вещи и плывет на ту сторону реки. Хинду решаем стать мы с Бату и Коля Штаханов.

Вода теплая, течения почти нет. Хорошо.

Переплыв на ту сторону, я понимаю, что Оля осталась с нашими вещами, и плыву обратно.

Потом еще раз рядом с «ботом» (так называется лодочка) на ту сторону.

Омовение по полной программе. 

MaxDedik

Женщина

— Есть 4 добродетели женщины, – говорит Вишвешвар:

— смирение.

— исключительная исполнительность.

— чадолюбие.

— целомудрие

Всё. Других нет. И ничего другого вам не нужно, – говорит гуру и потягивает матэ.

Девушки молча хлопают глазами. Они очень любят Диму. И слушают его.Представляете? Слушают! Молча!

Причем не все из них йоги. Алена познакомилась с Димой только здесь, но и она, хлопая большими глазами, внимает наставнику. Молча.

Алена не ходит на утреннюю тренировку. Алена не ходит на кикбоксинг. Только йога и беседы с учителем под матэ.

— Вам не нужно ничего выдумывать. Нужно хорошо выйти замуж и служить мужу. И йога нужна вам только для того, чтобы хорошо служить мужу и рожать детей. Все.

В этом ваше спасение.

Смирение.Исполнительность.Чадолюбие. Целомудрие.

Антонио и Мария

Я залетел в Арамболь на своем шантилёте. Опа! Кого я вижу!

-Эй! Эй! Эй! – кричу я высокому худощавому парню в бандане.

— Вот так встреча! – улыбается почему-то хмурый Антон,– ты как раз кстати.

Антон и Маша — мои друзья из Питера. Когда-то давно мы познакомились с ними на сборах под Геленджиком. Они жили на «Маяке» — индейском поселении нудистов, куда мы с Севой, Киушкиным и братьями Касымовыми ходили в дни отдыха смотреть голых женщин.

Маша очень красивая, спортивная, живая, творческая, веселая половинка Антона.Мы очень подружились.Они капоэйрито – развивают капоэйру в Питере. Правда, уже несколько лет Антона кроме йоги ничего не интересует.

— А где Маша?

— Она приболела. Старик, я тут такое видел… Утром. При мне человека забили палками в фарш. На горе.

— Кто?

— Индусы. Он залез на гору, где крест и сломал его. Они поднялись и забили его. Мы как раз шли с практики и все видели.

Он обдолбанный, что ли был?

— Ну, явно в трипе, – кивает друг Антона.— Русский.

— Ух, ты… — опешил я, – Да. Дела. Но, с другой стороны…— Антох, а что ты удивляешься? Если бы индус залез бы в православную церковь и сломал бы там крест, что бы с ним сделали?

— Ну, да – соглашается друг Антона.

Да, индусы не такие «чушки», как о них думают расхрабрившиеся отдыхающие. Тем более католики. Они свиней едят

.— Понимаешь, он видно вообразил себя новым мессией, – глядя перед собой, говорит Антон.

Все мессии так кончали, – комментирует его друг.

— Это ЛСД – комментирую я, – его Бог наказал. Теперь он в нем не сомневается.

…А полицейский шел очень медленно, – продолжает Антоха в трансе — Он поднялся, а все побросали палки и показывают мол «Не знаем, кто его бил».

Антон посмотрел на меня и улыбнулся:— Но он героически погиб: показал им задницу перед смертью.

— Да уж, крутой парень.

Антоха приехал из Варанаси – священного города, где мечтает умереть каждый индус.

— Ты не представляешь, их там жгут тысячами. Носилки бегом: следующий, следующий… И тут же чай продают… Дым, пепел… я все углы в номере перекрестил, всю ночь «Отче Наш» читал… а брамин все читает и читает, их все жгут и жгут. Приехал сюда, и сегодня понял, что тут тоже самое.

— Да нет, Антоха, ты грузанулся. С чем приезжаешь, то и получаешь. Место хорошее.— Но здесь как тысячи лет назад.— Это Индия.

Антон купил в Варанаси ситар, у какого-то супер-гуру «уровня Равви-Шанкара».Я так и не услышал этот ситар. Сколько мы виделись, Антон постоянно говорил об Индии.Она потрясла его.

— Только здесь могло возникнуть столько учений о Спасении. Ты видел девочку на майн-базаре в Дели? Которая ходит колесом и, сцепив руки, выворачивает плечи? Другой Йоги здесь нет. Их цель поскорее сгореть для лучшего перерождения…

Может и так. Но я видел и другую Индию. Гималаи дядюшки Рана…

Да и на Гоа никто гореть не спешит,

слишком красивые закаты!

Горят те, кто жрёт в этом благословенном месте наркотики.

Как тот, кого забили утром.

Лучшего тебе перерождения о, Дерзнувший!…

MaxDedik

Баба

В этом году я снова встретил нашего Баба из Арамболя.
Он больше не живет под деревом. Он тусуется в «Шанти». Он стал модным, «в теме».

Однажды мы практиковали Йогу на пляже, и баба шел мимо. Обнявшись со мной и с Женькой, он перекинулся с нами парой слов под молчаливое неодобрение нашего гуру.
Баба сел на шезлонг и начал «крапалить» свой чарас (гашиш).
Слава Небесам, Дима этого не видел. Вишвешвар непримирим к опьяняющим разум веществам и напиткам. Но, сейчас он не видит, и славно.
Баба, улыбаясь, наблюдает за нами, подергивая ногой (он все время ей подергивает).
Мы практикуем.
Баба уже забивает свой здоровенный чилум.
«Что сейчас будет!»- думаю про себя.
Но Дима не видит.
«Бух!» — взрывается чилум.
«Ой-йо-йой…»- думаю я, стоя в «собаке».
«Бух! Бух! Бух!»- еще несколькораз пыхает чилум, и к моей радости баба начинает обязательный ритуал чистки.
«Фу-у-у…» — вздыхаю я про себя. Обошлось без конфликта.
После практики Баба подарил мне браслет из кокоса. Серебром вытеснена надпись на санскрите: «Кшатра. Ом. Макс»
— спасибо, Баба!В следующий раз мы встретили его под деревом.Кроме него там теперь много других садху.

«Намастэ!» — приветствуем их с Ольгой.
Чернобородый баба улыбается и складывает руки в намастэ (молитвенный жест), седобородый баба даже не поднимает глаз. Он занят: вышивает бисером пояс.
Наш баба как обычно забивает чилум.
— Эй! – хлопаю его по плечу.
Он поднимает голову, расплывается в улыбке.
— Хелло!
Чилум идет по кругу. Мы с Ольгой отказываемся и только передаем. Это наше дело, курить не обязательно. Главное быть в шанти.
Мы в отличном шанти, сил полно, вокруг светло и голова светлая…
Сегодня присутствует достаточно много персонажей.
Среди них в леноновских очках молодой американец. Он все время говорит. С интонациями и жестами, как в американском фильме.
Я не очень понимаю, что он говорит. Это монолог.
Японец, увидев мою Ольгу, делает большие глаза:
— Джапан? – спрашивает он, кивая.
— Иее. Россияджин – отвечаю ему по-японски.
— А-а-а… — удивляется японец – а разве русские бывают с такими глазами?
— Русские всякие бывают, – отвечаю я, – Россия большая.
— А-а, со дес-ка – кивает японец.
Покачав головой, спрашивает, не модель ли Ольга.
Отвечаю, что не модель, зато я в прошлом неплохо боксировал.
— А-а… со дес-ка – качает головой японец, понимая, что к чему.
В это время америкос продолжает умничать.
Садху молчат. Один работает, другой рассматривает нас накуренным глазом.

Наш баба поднимает голову: — Хорош п…ть! – перевод недословный, но по смыслу
— Кто есть Бог?
— Америкос, опешив, что-то мычит.
— Бог – Ничто, — рубит дед.
— Вы полагаете…
— Я видел.
-Тишина.
Баба нервно трясет ногой и продолжает ломать пальцами чарас.
— Ты говоришь, сам не поймешь что, – нападает он на американца, – мелешь языком то, чего не понимаешь.
— Ну, почему…
— Потому.
В разговор включается дипломатичный японец:
— Может быть, в его мире бог — он, в моем — я, в его – он… — вежливо предлагает свою версию он.
Что ж, вполне логичная версия для накуренного человека.
— Вы буддист? – спрашиваю его я.
— Я как-то не определяюсь…
— Понятно. Но вы думаете как японец.
— Наверное – смущенно кивает он.
Молчание. Активизируется лысый молодой парень в очках. Он начинает что-то говорить,но:

-Ты еврей?-дед атакует в лоб.

-Еврей,-ошеломлённо отвечает парень.

-Всё понятно,-баба устремляет взор обратно в свою ладошку.Потом вскидывает голову:

 — где Моисей?

— В смысле?..

— Моисей. Где? Умер?

— Ну, видимо умер…

— Значит, умер. Твой Гуру мертв. Так? Куда ты идешь без гуру?

— Постойте, я не очень понимаю…

— Ну, если твой Гуру мертв, куда ты идешь? А Христос?

— Что Христос?

— Ты веришь в Христа?

— А вы верите в Христа?

— Я первый спросил, – укоризненно качает головой дед. И отвечает: — Я верю.

Молчание.

— Я верю. Он жив. Он здесь, – говорит замотанный в рудракш Баба, чистя оранжевой тряпочкой шиваитский чилум….

Американец начинает что-то вещать.

— Фак офф! – отвечает ему Баба – хватит трещать.

Включаюсь я:
— Я честно признаться думаю так же. Вы не понимаете, что говорите. Я не понимаю вас, но вы говорите так много, что я понимаю одно – вы не понимаете, о чем говорите. Когда человек много говорит, чаще всего он ничего не понимает.

— Да, да! – одобрительно кивают японец и еврей.

— Но, вы хороший человек, – добавляю я.

— Тупой, но хороший – ухмыляется американец.

— Посмотрите на садху, они молчат.

— Кто? Этот? Я сегодня с ним разговаривал! – «Джон Ленон» показывает на чернобородого. Тот обескураженный всеобщим вниманием, моргает и «неодупляется».

Наш баба машет рукой. Дискуссия подошла к концу.

Американец встает, подходит к очагу «дхуни», падает перед ним на колени и уходит в глубокий поклон с намастэ.

«Ого..» — думаем мы с Ольгой.

Он зачем-то поправляет тлеющее бревно очага, вскакивает и уходит вместе с евреем и японцем.

— Очкруто,– улыбается Ольга.

Баба смеется.

MaxDedik